Коммуникационные режимы до недавнего времени оставались на периферии научного осмысления, ибо признание глобализации, как основного тренда общественного развития, способствовало росту исследований, аргументирующих становление мирового коммуникационного и информационного порядка. Однако регулирование коммуникаций все больше происходит в рамках государственных границ. В этой связи актуализируется вопрос о степени управляемости и о субъектах управления коммуникационными режимами, так как с этим связаны вопросы стабильности, политический и информационный суверенитет страны.

Полную версию статьи см.:
Комлева В.В. Управляемость страновых коммуникационных режимов // Коммуникология. - 2022. Том 10. - № 1. - C. 139-154.
DOI 10.21453/2311-3065-2022-10-1-139-154.


Коммуникационные режимы до недавнего времени оставались на периферии научного осмысления, ибо признание глобализации, как основного тренда общественного развития, способствовало росту исследований, аргументирующих становление мирового коммуникационного и информационного порядка. Коммуникационный режим обеспечивает и устойчивость системы коммуникаций. Он не только формирует среду, создает условия для внутренних и внешних коммуникаций, но и контролирует, использует санкции для пресечения отклонений, и наказывает за нарушение установленных норм и правил. С этих позиций важнейшей характеристикой коммуникационных режимов является их управляемость.

Проблема управляемости коммуникационных режимов практически не разработана, что подтверждается малочисленностью исследований. Обращение к проблематике управляемости в широком плане показывает, что наиболее значимые исследования управляемости предприняты в системном подходе (Анохин 1978; Акофф, Эмери 1978; Берталанфи 1969; Клир 1973). Но и в этом подходе, несмотря на достаточно длительную историю системных исследований, однозначного понимания, в чем заключается управляемость и как ее определить, все еще нет. Это весьма показательно, если проанализировать и сравнить базовые российские труды по проблеме управляемости (Рубцова 2010; Василькова 1999; Пригожин 1995). В отношении управляемости именно страновых коммуникационных режимов ситуация усугубляется еще и относительно недавним введением в научный оборот самого понятия «страновой коммуникационный режим» (Гасумянов, Комлева 2020abс; Комлева 2020, Комлева 2021) и, как следствие, малочисленностью исследований коммуникационных режимов.


Сущность управляемости страновых коммуникационных режимов

В отличие от процесса управления коммуникационными режимами, управляемость является качественной характеристикой странового коммуникационного режима, позволяющей участникам коммуникации устанавливать определённые правила и нормы коммуникации и достигать поставленных целей в согласии и взаимодействии друг с другом. Управляемость страновых коммуникационных режимов — это результат успешной реализации трех основных функций субъекта управления:

1. упорядочивание всех отношений внутри управляемой системы;
2. контроль и реализация принимаемых решений;
3. согласие участников коммуникации по поводу целей, норм, правил, ценностных конструктов коммуникационного режима.

Управляемость страновых коммуникационных режимов рассматривается нами мера контроля коммуникаций со стороны национального управляющего центра (субъектов управления, принимающих решения в отношении правил и институтов внутристрановой и внешней коммуникации) с учетом той степени самопроизвольности и независимости объектов управления, которая необходима для реализации потребности в свободном поиске информации и для сохранения системы в заданных границах для достижения согласованных целей ее существования. Иными словами, управляемость – это мера контроля, с которой согласно общество и в рамках которой общество добровольно интериоризирует и подчиняется принятым правилам, нормам, ограничениям.

Мы исходим из того, что эта мера зависит от целей и задач государства. Соответственно определить ее можно только в конкретном страновом контексте, а попытки найти идеальную типовую модель управляемости страновых коммуникационных режимов на все случаи – заведомо ложная цель.

Внутри коммуникационного режима всегда сохраняется конфликтный потенциал, так как, с одной стороны, акторам коммуникации свойственно стремление к свободе и самовыражению, с другой стороны — к солидарности и аффилиации. Несогласие большей части общества с нормами и правилами коммуникации, степенью ограничений и контроля, целями государственной политики, приводит к социальным возмущениям и создает условия для роста неуправляемости коммуникационных режимов. Как только центр управления теряет контроль над общественными коммуникациями, возникает развилка управляемости. Часто для сохранения управляемости власть вынуждена применять санкции негативного характера и вводить новые меры запретительного и ограничивающего характера. Примером могут служить политические события в Беларуси 2020 года и законы, принятые в отношении СМИ в 2021 году. Например, запрет освещения в режиме реального времени массовых мероприятий, проводимых с нарушением законодательства; запрет на публикацию результатов соцопросов, проведенных без аккредитации организации, проводящей опрос; предоставление прокурорам областей и города Минска права на ограничение доступа к интернет ресурсам и сетевым изданиям, в которых распространяются сведения, направленные на пропаганду экстремизма; предоставление Межведомственной комиссии по безопасности в информационной сфере права принимать решения о наличии информационных сообщений, распространение которых способно нанести вред национальным интересам; право Мининформа принять решение о прекращении выпуска СМИ (если, например, владельцу сетевого издания вынесено два и более письменных предупреждений); запрет на учреждение СМИ гражданами и юридическими лицами других государств и лиц без гражданства.

Основными критериями управляемости являются: возможность бесконфликтного перевода системы из одного состояния в другое, способность институтов власти достигать контролируемых параметров коммуникационного режима, способность институтов власти использовать для регулирования коммуникационных режимов механизмы самоорганизации и саморефлексии объектов управления.

Для анализа управляемости коммуникационных режимов мы предлагаем два подхода к группировке центров управления:

1. по степени их конвенциальности (конвенциальные и неконвенциальные центры управления страновыми коммуникационными режимами);
2. по месту нахождения центра управления (внешние и внутренние центры управления страновыми коммуникационными режимами).

Конвенциональные центры управления – те, кто имеет право легитимно устанавливать правила коммуникации, формулировать основы государственной информационной политики, создавать институты коммуникации, контролировать выполнение правил и применять санкции за их неисполнение.

Неконвенциональные центры управления – самопровозглашенные центры принятия решений относительно норм и правил исполнения решений конвенциональных центров. Согласие общественности с неконвенциональными центрами нередко приводит к неконвенциональному поведению отдельных групп общественности.

Нахождение центра принятия решений и контроля за пределами страны рассматривается нами как особый случай управляемости, далеко не всегда порождающий неуправляемость режимов со стороны национальных центров управления. Конвенциональность/неконвенциональность и место размещения центров - официальных регуляторов лежат в основе методики разработанного нами первичного анализа страновых коммуникационных режимов

На пересечении осей конвенциональности и места нахождения центра управления образуются четыре типа управления коммуникационными режимами.

1 тип: конвенциональный центр управления коммуникационными режимами расположен внутри страны. Примером такого типа является коммуникационный режим Российской Федерации, в которой, несмотря на федеративную систему, центр управления коммуникационным режимом находится на федеральном уровне. Решения разрабатываются в администрации Президента России, в Совете безопасности России и в ряде «мозговых» центров. Согласование и принятие норм и правил осуществляется в Государственной Думе и в Совете Федерации. На подготовительных этапах могут привлекаться разного рода гражданские институты, например, общественные палаты и экспертные советы. Контролируется их исполнение правоохранительными органами и органами безопасности. Федеративная компонента реализуется в особенностях формирования региональных коммуникационных режимов, не противоречащих основным нормам и правилам, выработанным для всей территории Российской Федерации.   Многосоставное российское общество (по составу религий, этносов, климатических условий, региональных социумов и др.) создает предпосылки для многообразия региональных коммуникационных режимов, в которых иногда проявляются неформальные регуляторы (традиции, обычаи, стереотипы) проживающего населения (например, Чеченская Республика, Республика Татарстан и др.).

2 тип: конвенциональный центр управления расположен за пределами страны. Действия такого центра управления, как правило, согласуются с действиями национального центра (государственных органов власти). Чаще всего такие практики возникают в интеграционных объединениях с наличием надгосударственных органов управления. Примером может быть Европейский Союз и сформированная внутри общего европейского коммуникационного пространства система страновых коммуникационных режимов, добровольно зависимая от общеевропейского центра управления.

3 тип: неконвенциональный центр расположен за пределами страны.

Такой тип управления коммуникационными режимами, как правило, недолговечен, так как со временем эволюционирует в сторону первого или второго типа. Примером попытки установить такой тип управления может быть Республика Беларусь, когда на короткий период времени со стороны альтернативных акторов, находящихся в Польше, были предприняты усилия перехвата контроля коммуникаций и их упорядочивания по другим нормам и правилам. Не следует отрицать, что эти нормы и правила получили одобрение и поддержку со стороны части белорусского общества (но не большинства). Однако конвенциональный центр управления активизировал все имеющиеся ресурсы для возврата к первому типу коммуникационного режима и к 2021 году путем принятия ряда нормативных правовых актов и санкций в отношении внешних альтернативных центров окончательно закрепил за собой статус единственного внутреннего центра управления коммуникационным режимом в стране. Если большая часть общества согласится с принятыми правилами и нормами, то в ближайшее время внешние альтернативные акторы управления коммуникационным режимом вряд ли будут иметь успех.

4 тип: неконвенциональный центр расположен внутри страны

Примером такого типа может быть коммуникационный режим в Исламской Республике Афганистан, где в последнее время конвенциональный центр уже не обеспечивает управляемость коммуникационного режима и устанавливается контроль коммуникаций со стороны движения Талибан.

Выделенные типы управления коммуникационными режимами не отрицают наличия переходных или смешанных типов, не отрицают наличия полутонов и «не чистых» типов управления, выявление которых возможно в ходе анализа многочисленных страновых практик.

Для последующего анализа мы предлагаем матрицу на основе связей конвенциональности и места нахождения центра управления с учетом атрибутов управляемости коммуникационных режимов (рассмотренных выше). Это позволит выявить особенности управляемости в том или ином конкретном типе управления коммуникационными режимами. Схематично связи аналитическая матрица представлена в таблице 1.

Таблица 1
Матрица анализа управляемости страновых коммуникационных режимов

Выводы

Изучение коммуникационных режимов является новым направлением в российских и зарубежных исследованиях. Коммуникационные режимы являются сложными социально-политическими феноменами, регулирующими внутристрановые и внешние коммуникации стран на разных уровнях организации общественной системы и по разным ее направлениям.

Управляемость является важнейшей качественной характеристикой коммуникационного режима и достигается за счёт реализации, как минимум, трех функций субъекта управления: упорядочивание, контроль и реализация, согласие участников коммуникации по поводу целей, норм, правил, ценностных конструктов коммуникационного режима и инструментов его поддержания и воспроизводства. Управляемость страновых коммуникационных режимов может быть определена как мера контроля со стороны управляющего центра (субъектов управления, принимающих решения в отношении правил и институтов коммуникации) с учетом добровольного согласия объектов управления со степенью своей автономности и подчиненности. Режим воспроизводится тогда, когда общество добровольно интериоризирует и признает принятые правила, нормы, ограничении, институты и структуры.

Каждая страна формирует свой контекст, определяющий возникновение того или иного типа коммуникационного режима и понять этот режим возможно только в контексте каждой конкретной страны. Как следствие, невозможно предложить идеальную модель управляемости коммуникационных режимов для всех типов обществ и государств. В тоже время возможно описать типовую модель управления коммуникационными режимами, закономерности, логику организации, ресурсы, инструменты, технологии управления, но будет большой ошибкой навязывать «идеальный образец» управляемости.