Очередной 10-летний цикл правления «партии власти» в Грузии шел к своему завершению, но не завершился благодаря событиям, начавшимся в феврале 2022 года.
В Грузии наблюдается типичная постсоветская система правления «партии власти» — элит, консолидирующихся вокруг сильной политической фигуры. Такой фигурой в 1992-ом году стал Эдуард Шеварднадзе, правление которого со своей «партией власти» продолжилось до 2003 года; затем роль сильного лидера примерил себе Михаил Саакашвили, который правил страной со своим «Единым Национальным движением» до 2012–2013 года. «Цикл» нового лидера Бидзины Иванишвили начался в этот момент и он близок завершению, но в отличие от прошлой практики, пока не может завершиться.
Первые две смены власти – 2003 и 2012 годов были согласованы с так называемым «стратегическим партнером» Грузии – Соединенными Штатами, в первом случае американцы активно продвигали «цветную революцию», а во втором просто спокойно наблюдали за сменой одной проамериканской «партии власти» на другую проамериканскую. В 2020 году американцы признали победу правящей «Грузинской мечты» на парламентских выборах, хотя первые признаки похолодания между ними и правящей в Грузии партией появились уже тогда. В США активировались лоббисты, состоящие из нескольких сенаторов и конгрессменов, а также отставных дипломатов, ныне занятых в аналитических центрах США. К ним присоединились и некоторые депутаты Европарламента из разных стран. Все они стали критиковать политику Грузии как недостаточно демократичную. Напомню, что летом 2019 года в Тбилиси произошли беспорядки, искусственно вызванные бывшей властью – ныне либеральной оппозицией, в связи с появлением российской делегации парламентариев (Гаврилов и другие) в зале заседаний парламента Грузии. После этого Россия прекратила прямое авиасообщение с Грузией в качестве некоторого «наказания» последней. Тем не менее, критика с Запада стала усиливаться в адрес грузинских властей, вместо того чтобы на фоне происходящего поддержать ее.
Неформальный лидер Грузии Б. Иванишвили в одном из своих ТВ-интервью в 2020 году даже сказал, что именно он гарантирует американцам присутствие на Южном Кавказе, так как Грузия является единственным союзником США и Европы на Кавказе. Это прозвучало как предупреждение в адрес Запада и конкретно – США. Такое предупреждение не могло остаться незамеченным в Вашингтоне и Брюсселе. И, конечно же, оно не могло нравиться западным политикам. Вследствие этого давление на грузинскую власть усилилось. Одним из основных (и нужно сказать, справедливых) упреков из Вашингтона и Брюсселя является недемократичное (неофициальное, на основе протекции) формирование состава высших судебных инстанций Грузии. Совсем недавно США ввели в отношении некоторых из судей Верховного суда санкции. Эти санкции относительно безобидные – судьям и некоторым членам их семей воспрещается въезд на территорию США, без иных последствий, однако политическую значимость этой акции трудно переоценить, тем более, что грузинских судей обвинили в коррупции на уровне заявления руководства Госдепа.
Конечно, американцев мало волнует недостаточная справедливость и возможная коррупция судов Грузии, однако после того, как страна перешла на парламентско-президентскую систему правления (а с конца 2024 года Грузия становится чисто парламентской республикой), и без того огромное политическое значение суда возрастает. Стратегический контроль суда со стороны Вашингтона обеспечивает ему наличие «контрольного пакета» в грузинской политике в целом, однако такого же мнения придерживается Б. Иванишвили, который тоже хотел бы владеть этим «контрольным пакетом». Таким образом, можно констатировать столкновение интересов американцев (и их европейских сателлитов) с интересами Иванишвили, которому Запад в целом, как оказалось, не доверяет.
После начала Россией СВО на Украине Грузия поневоле выиграла чисто экономически. Это было тем более важно, что после двух «ковидных» годов экономика страны, сильно зависящая от туризма и транзитных грузоперевозок, стала приходить в упадок. Наплыв российских мигрантов, а также скачкообразный рост торговых сделок с российскими компаниями, увеличение импорта относительно дешевых продовольственных продуктов и энергоносителей из России, перевод инвестиций в Грузию, открытие множества компаний с российским участием оживили экономическую деятельность страны и отчасти сыграли роль социального «громоотвода», чем воспользовалась власть и укрепилась. Немного статистических данных – за отсутствием времени назову лишь одну цифру – за 2022 год товарооборот между Грузией и РФ вырос на 52% и составил 2,5 млрд. долларов (немного отстав от показателя с Турцией в 2,8 миллиардов).
В это же время усилился кризис внутри основной прозападной оппозиции, которая на фоне военных действий на Украине потеряла и остатки былой популярности. «Националы» и их союзники прямо напугали народ своими явно антироссийскими выпадами и требованиями поддержать западные санкции против России. «Партия власти» ловко использовала этот момент и прозвала оппозицию «партией войны», способной ввергнуть Грузию в войну против России. Медвежью услугу оппозиции оказала украинская власть, призывающая Тбилиси открыть «второй фронт» против Москвы, «освобождая» Абхазию и Цхинвали. Ситуацию усугубило внезапное появление на территории Грузии Михаила Саакашвили еще в октябре 2021 года, что было интерпретировано властями как доказательство попытки внешних сил дестабилизировать Грузию. Фактический развал и непопулярность либеральной оппозиции считаю первой причиной того, что США и ЕС пока не пошли на свержение нынешней власти Грузии, так как заменить ее было бы некем. Об этом свидетельствуют и события 8–9 марта этого года, когда правящая партия провалила законопроект об иноагентах после первого же требования США, появившегося на фоне немногочисленных, но очень бурных уличных протестов в Тбилиси, перед зданием парламента. Власти отступили и удержались относительно легко. Хотя проблема осталась прежняя – натянутые отношения с Западом и неясные перспективы.
С другой стороны власти Грузии остаются полностью лояльными своей западной ориентации. Напомню, что именно при «Грузинской мечте» в Конституции была закреплена незыблемость стремления интеграции в ЕС и НАТО, чуть ранее страна стала ассоциированным членом ЕС, парламент принял очень спорный с точки зрения традиционной грузинской общественности т. н. «Антидискриминационный закон», та же власть по прямому требованию посольства США очень жестко наказала (дала по 5 лет) участников анти-лгбт-акции и т. д. Что самое интересное, на фоне некоторого оживления отношений с Россией (не только торговых – об этом скажу чуть позже) и враждебных выпадов киевского режима, нынешнее правительство на международных форумах поддерживает Украину, критикует Россию (называя ее «агрессором»), грузинские СМИ – как оппозиционные, так и провластные, ведут оголтелую антироссийскую пропаганду и так далее. Этим власть хочет доказать Западу, что повода для беспокойства у него нет, Грузия остается на западной орбите.
Но эти достаточно весомые аргументы не перевешивают недовольство Запада. Несмотря на то, что Грузия действительно остается на западной орбите, в стране происходит невообразимый прежде процесс – высшие представители властей, включая главу правительства, почти ежедневно и порой в резкой форме перечат западным политикам, критикуют западные подходы, политику Запада в целом. Это парадокс сегодняшних грузинских реалий, когда страна продолжает попытки сблизиться с Западом и вместе с тем делает это в режиме неприкрытой конфронтации с ним. При этом правящие элиты отказываются вести диалог с Москвой по существенным вопросам, удовлетворившись созданием формата «народной дипломатии» используя подконтрольные псевдо-общественные организации. Но, учитывая особенности сложившейся ситуации, российские власти и лично Президент Путин попытались облегчить положение нынешней грузинской власти, восстановив прямое авиасообщение с Грузией, прерванное в 2019 году в одностороннем порядке и отменив визовый режим въезда в РФ для граждан Грузии, действовавший с 2000 года. Эти шаги не могли не вызвать удовлетворение большой части грузинской общественности, однако и настороженность Запада (пригрозившего санкциями в отношении Грузии в случае хоть малейших признаков нарушения ею западных санкций против российского авиа-сектора) и бурной реакции прозападной оппозиции.
Американцы и европейцы не боятся ни прямых авиарейсов между Тбилиси и Москвой, ни безвизового режима между двумя странами. Они боятся геополитической революции на Южном Кавказе, признаки чего появились после оживления российской политики в отношении Грузии. Речь идет о возможном возобновлении железнодорожного сообщения между Россией и Грузией через Абхазию, а также открытие трассы через Южную Осетию (Рокский тоннель). До начала СВО Россия как бы свыклась с прозападной ориентацией Грузии и пыталась даже игнорировать Грузию, как геополитическую данность. Это кстати, привело к усилению значения Азербайджана для РФ с соответствующими последствиями для союзника РФ – члена ОДКБ Армении. «Новые реалии», о которых говорили российские дипломаты, начиная с августа 2008 года в отношении Грузии не в ее пользу, теперь возникли для самой Москвы, которая вынуждена переориентировать свою торговлю и экономику с Европы на Азию, прежде всего на Турцию и Иран. В новых реалиях игнорирование Грузии и ее транспортно-коммуникационных возможностей для полноценной реализации проекта «Север-Юг» уже не получится, одного Азербайджана явно недостаточно, тем более, что аппетиты Баку растут очень быстро, что выражается в шаткости ситуации вокруг Нагорного Карабаха.
Руководство Грузии не хочет противопоставить себя России, но и не чувствует в себе сил, резко сменить внешний курс и переориентироваться на Россию, попросив поддержки у ее Лидера. Поэтому нынешнее правительство ведет закулисный торг с Западом, который у него плохо получается, поскольку сам Запад давит на Грузию и не приемлет ее нейтралитета, как это было в случае с Украиной в 2014-ом году.
Что Россия может противопоставить форсированию Западом свержения нерешительной грузинской власти, когда ситуация для этого созреет? Тут одни только вопросы: Поддержит военной силой? Или использует «мягкую силу», которую она так и не научилась использовать (по крайней мере, в Грузии)? Или будет продолжаться практика – я сошлюсь на известного грузинского аналитика Арно Хидирбегишвили – когда по линии «Фонда Горчакова» российские гранты «тихо и бесцельно утекают, как вода»? Или, может быть, Москва все же научится работать с общественностью вместо закулисных переговоров с одним лишь официозом?
