После бегства президента Исламской Республики Афганистан М.А.Гани из Афганистана 15 августа 2021 г. и перехода под контроль «Талибана»* всей территории страны сложилась очень сложная – как социально-экономическая, политическая, так и гуманитарная ситуация.
События развивались стремительно, и, возможно, за исключением самого президента и его ближайших помощников, никто не мог представить, что так быстро и, главное, без сопротивления произойдет распад государства или просто его сдача террористической организации «Талибан»*, рассыплется 300-тысячная, подготовленная по стандартам НАТО армия.
Однако, если анализировать всю ситуацию последних лет, можно прийти к выводу, что распад республики не был внезапным, он произошел постепенно. Предпосылки распада государства были заложены еще в 2014 г., когда в результате массовой фальсификации результатов президентских выборов и начала глубокого политического кризиса, связанного с выборами, была поставлена под вопрос сама легитимность политической власти Афганистана. Хотя формирование Правительства национального единства на время приглушило остроту кризиса, тем не менее неэффективная политика и политические амбиции президента М.А.Гани, его эгоизм, невиданного уровня коррупция в государстве привели к дальнейшему ослаблению государства, недовольству населения и политической элиты страны. Это не могло не повлиять на настроение в армии, на политику зарубежных стран в отношении режима Исламской Республики Афганистан.
Очевиден тот факт, что в период переговоров между США и «Талибаном» в столицах некоторых ведущих стран и государствах региона усилились стремления по налаживанию более широкого взаимодействия с «Талибаном»*, изменилась риторика по отношению к этой террористической организации. Многие страны предлагали свои услуги по проведению встречи между «Талибаном»* и представителями других политических сил Афганистана. На страницах печати и по телевидению началась компания по созданию нового имиджа движения «Талибан»*, которое стали называть «политической организацией», «национальным движением», считали его чуть ли не единственной реальной силой в борьбе против ИГИЛ-Хорасан и т.д. Сам этот процесс в условиях, когда деятельность «Талибана»* в этих странах была запрещена (как террористической организации) и ее лидеры состояли в черном списке ООН, выглядел не совсем понятным в Таджикистане.
В отличие от других стран политика Таджикистана по отношению к движению «Талибан»* не изменилась. Таджикистан не принимал участия в закулисных играх с талибами и, учитывая опыт 90‑х гг. прошлого века, как всегда, придерживался ясной и недвусмысленной политики, рассматривающей движение «Талибан»* как террористическую организацию со всеми вытекающими последствиями. Вместе с тем руководство Таджикистана всегда выступало за политическое решение конфликта в Афганистане.
*«Талибан» — террористическая организация, запрещенная в России.