Осмысление человеческой истории было одним из важнейших направлений развития мысли в культурах всего мира. Древнекитайские ученые возводили родословные императоров Поднебесной на тысячелетия в прошлое. Индийские брахманы развивали постулаты индуизма о циклической смене божественных эпох, известных как юги. И совершенно другим путем развивалась западная философия истории, проистекающая (как это часто бывает) из учений древнегреческих мыслителей и развивающаяся по сей день.
Для русской культуры и политической мысли эта область философского знания играет особую роль. Еще в конце XIX века Владимир Соловьев в работе «Русская идея» небезосновательно утверждал, что именно с вопроса «о смысле существования России во всемирной истории» можно отсчитывать начало самобытной отечественной философии. В первой половине XIX века происходит зарождение такой дисциплины, как историософия, связанной прежде всего с именем Петра Чаадаева. В данной статье я постараюсь раскрыть самые главные аспекты его учения на основе содержания «Философических писем». Для этого я кратко рассмотрю историю развития философии истории до Чаадаева, а также продемонстрирую, как идеи русского мыслителя пересекаются с теоретическими подходами современной исторической и экономической науки.
От неизменного космоса ко всеобщему прогрессу
Еще до появления философии греческий поэт и рапсод Гесиод в мифологической форме описывал периодизацию истории. В его поэме «Труды и дни» впервые появляется словосочетание «золотой век» и последовавший за ним постепенный упадок мироздания – вплоть до современного Гесиоду железного века. Позже попытку философского осмысления истории человечества предпринял уже Аристотель в своем трактате «Политика». Важно отметить, что философ и поэт (как и вся последующая античная традиция) рассматривает историю как процесс вечный или цикличный, без определенного начала или конца. Для Древней Греции и Рима мироздание, которое они называли «космосом», было идеально упорядочено и по причине своего совершенного разумного устроения просто не могло измениться.
Историософские представления кардинально меняются с распространением в западном мире христианства. Христианство, во-первых, утверждает равенство всех людей перед Богом и, соответственно, общую судьбу для всех народов. А во-вторых, впервые водит понятие ограниченной истории, имеющей три ключевых события: сотворение мира, жизнь Христа и второе пришествие. Таким образом, у человеческой истории появляется вектор развития и финал, то есть Страшный суд, придающий ей значение.
На протяжении Средних веков и Нового времени христианский взгляд на философию истории является господствующим. Рождение новых концепций исторического времени происходит уже в эпоху Просвещения и связано с именами таких французских мыслителей, как Вольтер, Монтескье и Тюрго. Вдохновлявшиеся научными открытиями в химии, физике, географии и других науках, философы Просвещения верили в безграничные способности человеческого разума, способного менять ход истории и противостоять року. Впервые начинают говорить об «Истории», то есть истории вообще, всего человечества, а не каких-то отдельных народов и регионов. Целью истории с большой буквы провозглашается прогресс человеческого рода, не только научный, но и культурный.
Именно эти идеи Просвещения в форме, развитой немецкой классической философией, легли в основу учения Петра Чаадаева. Для русского мыслителя существует глобальная цель социального прогресса: «В мире христианском всё должно непременно способствовать установлению совершенного строя на земле». Для Чаадаева как для мыслителя, в сущности, религиозного эта финальная цель всё еще связана с христианской историософией, с установлением «царства Божьего на земле». Именно поэтому он видит в авангарде человечества европейские государства и народы, чье социально-историческое развитие теснее всего связано с христианством. Европе Чаадаев противопоставляет языческие цивилизации, которые, не обладая знанием Провидения, обречены на предел развития и последующий упадок.
Но каково положение России в истории человечества? Согласно Чаадаеву, Россия является христианской страной исключительно номинально. Из-за географического отдаления, противостояния восточного православия западному католицизму, а также разрушительных последствий монгольского ига русское государство оказалось оторвано от западной культуры: «Мы были отнесены к числу народов, которым суждено использовать воздействие христианства во всей силе лишь косвенно и с большим опозданием». Так Чаадаев высказывается о России. В связи с этим философ приходит к выводу, что нашей стране еще только предстоит влиться в ход всемирной истории и посодействовать достижению общечеловеческой цели прогресса.
Однако ситуация для русской культуры не так пессимистична, как это может показаться. Чаадаев отмечает, что возможно возместить это отставание, как это произошло, например, после реформ Петра I. Аномальные исторические условия России может сыграть ей на руку в последующем развитии, так как перед глазами нашего народа будет находиться опыт других стран. Эта мысль Чаадаева созвучна историософским воззрениям Тюрго. В своем трактате «Прогресс человеческого разума» французский философ пишет так: «Ранняя зрелость в науках не является преимуществом… Европа, более запоздавшая, дала более питательные и обильные плоды». После «Философических писем» Чаадаева идея об одновременном историческом развитии нескольких цивилизаций станет одной из самых популярных, и одним из ее сторонников в наше время был Иммануил Валлерстайн.
Мир-системный анализ
В семидесятые годы прошлого века американский социолог и философ Иммануил Валлерстайн формулирует свою знаменитую теорию «мир-системы». Согласно этому подходу, историософия должна заниматься изучением не отдельных обществ, а их систем и объединений. Пользуясь результатами современных ему экономических исследований, Валлерстайн утверждает, что развитие сегодняшней мир-системы капиталистической экономики происходит циклично, с постоянными взлетами и падениями. И рано или поздно упадок и последствия очередного кризиса современной мир-системы станут непоправимыми, произойдет ее коллапс и зарождение принципиально нового порядка.
На данный момент в существующей капиталистической мир-системе Валлерстайн выделяет три главных политико-экономических области. Во-первых, самые развитые страны западного мира, составляющие ядро этой системы. Во-вторых, страны периферии, развивающиеся государства – основные потребители дорогостоящих благ, производимых ядром, и главные поставщики сырья и дешевой рабочей силы. В‑третьих, страны полупериферии, постоянно нуждающиеся в развитии, чтобы не стать полностью второстепенными и чтобы претендовать на место ядра.
Параллели с историософскими воззрениями Чаадаева сразу бросаются в глаза. Русский философ также ставит русское государство на позицию полуперефирии, с которой возможно с помощью колоссальных усилий достичь статуса державы ядра. Однако в отличие от Валлерстайна Чаадаев говорит прежде всего о культурной, а не экономической гегемонии. И новой мир-системой для него будет не посткапиталистическое будущее, а более абстрактное «царство истины», достигнуть которого позволит нравственный закон и справедливое социальное устройство.
Кроме того, Чаадаев видел возможность в единении всех государств в лоне христианской культуры, которая, как мы помним, уравнивает все народы перед Богом. Для Валлерстайна после болезненного для истории человечества опыта XX века такая гармония кажется едва ли достижимой.
Заключение
Можно с уверенностью сказать, что развитие самобытной отечественной философии напрямую связано с осмыслением развития и места России в общечеловеческой истории. Впервые попытку такой теоретизации сделал Петр Чаадаев. В своих «Философических письмах» он не просто заложил основу для вечного спора западников и славянофилов, но во многом предугадал историософские воззрения будущего, такие как мир-системный анализ.
