АННОТАЦИЯ.
Статья посвящена типологизации и характеру функционирования информационно-психологического оружия как дискурсивного индикатора, который потенциально позволяет выявить действительную конфигурацию векторов международного взаимодействия, моделируемую в общественном мнении определенного государства, а также степень готовности его политических элит к этому взаимодействию на нескольких направлениях.
Информационно-психологическое оружие определяется как сообщение, направленное на дискредитацию мишени воздействия путем формирования ее негативного образа и/или нанесения репутационного ущерба ее основополагающим характеристикам, в том числе с использованием дезинформации, сомнительной (непроверенной) информации, деструктивных установок и других приемов.
В зависимости от избранных средств воздействия и целей коммуникатора автором выделяется пять уровней оружия: без задействования эмоциогенных и/или конфликтогенных элементов (оружие первого порядка), с задействованием эмоциогенных и/или конфликтогенных элементов
(оружие второго порядка), с задействованием прямых деструктивных установок, дезинформации или подавляющей эмоциональности отрицательного спектра (оружие третьего порядка), сообщение в интересах достижения военных целей (оружие четвертого порядка), сообщение в интересах массированного информационного подавления противника (оружие пятого порядка).
На основании анализа распределения в политическом дискурсе информационно-психологического оружия по уровням и мишеням представляется возможным измерить и оценить
действительное отношение к России со стороны политических элит зарубежных стран, которые эксплицитно и имплицитно транслируют свою позицию через аффилированных коммуникаторов.
ВВЕДЕНИЕ
Многовекторность, как относительно новое политическое явление в теории и практике международных отношений зародилось на постсоветском пространстве естественным образом в результате исчезновения глобального центра силы, который представлял собой СССР. Бывшие союзные республики, оказавшись после событий 1991 г. в фундаментально иной экзистенциальной парадигме, начали строить собственные политические, экономические, гуманитарные связи с другими государствами.
Первоначально и инерционно система международных отношений в СНГ основывалась на прежнем восприятии Москвы как ее центрального и интегрального элемента, однако позднее центробежные силы начали «отдалять» друг от друга новые политические субъекты. Объективная реальность такова, что более слабые или уязвимые акторы всегда ориентируются в своей политике на региональный (глобальный) центр силы, и в период временного ослабления России страны СНГ так или иначе попали под влияние крупных заинтересованных игроков, главным из которых, конечно, на тот момент были США.
К сожалению, многовекторность, как принцип межгосударственного взаимодействия понимался (и до сих пор понимается) многими соседями и партнерами России не как «органичное задействование всех имеющихся направлений для реализации национальных интересов», а как «бесхребетность», которая подразумевает уступки под давлением и даже откровенное выторговывание преференций в обмен на свою политическую субъектность практически во всех критических сферах.
Ярким примером использования компрадорских политических элит в антинациональных интересах выступает Украина, которая в результате фактического внешнего управления стала неонацистским государством и разменной монетой коллективного Запада в реализации его геостратегических планов, предала забвению языковую и культурно-историческую идентичность своего народа и оказалась на грани исчезновения с карты мира. «Продуктами» ее политики «многовекторности» стали новые учебники, новые медиаресурсы, новый цифровой контент и – как естественный итог – новая «реальность», так называемая гиперреальность, которая полностью изменила мировосприятие, мышление и поведение украинского общества.
Тотальное доминирование деструктивного, русофобского начала в украинском политическом и медиадискурсе, которое неявно прослеживалось и гораздо ранее, всего за последние десять лет (с 2014 г.) обеспечило «форматирование» сознания массовой аудитории и культивирование совершенно иных (а для кого-то – и хорошо забытых старых) идеологических установок. При этом очевидно, что главным элементом в этой системе информационно-психологического воздействия стала поступательная отмена русского языка, стирающая саму основу исторического самосознания населения Украины.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ
Практическая реализация западного проекта по построению «анти-России» на Украине основывалась на дискурсивных практиках массированного применения информационно-психологического оружия, определяемого как сообщение, установки которого формируют негативный образ мишени информационного воздействия и/или подрывают ее жизненно важные (основополагающие) характеристики. Мишенью этого воздействия в политическом дискурсе Украины и западных государств выступает образ России и его составные элементы, а информация соответствующего характера распространяется через все возможные влиятельные
источники, то есть любым способом, подразумевающим ее передачу большому количеству лиц.
Под «жизненно важными» (основополагающими) характеристиками мишени понимаются такие ее фундаментальные морально-нравственные, культурно-исторические, ценностно-социальные и информационно-идеологические основы, искажение, ослабление или игнорирование (замалчивание) которых влечет за собой дискредитацию ее образа в сознании-подсознании объекта информационно-психологического воздействия. Для индивидуума и группы лиц это могут быть качества, связанные с порядочностью, честью, вероисповеданием, расовой принадлежностью, этническим и социальным происхождением, политическими и идеологическими взглядами и т.п.
Для общества в целом и государства – это качества, связанные с политической, военной, экономической, социальной и другими видами безопасности, территориальной целостностью и суверенитетом, идеологией, политико-экономическим строем и формой правления, судебно-правовой системой и общечеловеческими ценностями, социальными и мировоззренческими установками, историческим прошлым и морально-нравственными устоями, национальными, этническими, религиозными, языковыми и другими особенностями, отношениями с союзниками и потенциальными противниками, научно-техническими, социально-экономическими, спортивными достижениями и т.п.
Таким образом, информационно-психологическая война затрагивает как социально-политические устои государства, так и ментальные и духовно-ценностные характеристики человека и общества. Определяющими, независимыми друг от друга, но часто взаимодополняющими признаками информационно-психологического оружия выступают отрицательный коннотативный вектор в отношении мишени воздействия и репутационный ущерб ее основополагающим характеристикам. Более полные характеристики подобных сообщений изложены нами в предыдущих работах, однако в целях наглядности мы приводим таблицу, демонстрирующую пять уровней (порядков) информационно-психологического оружия, применяющегося в настоящее время в информационном пространстве.
Примечательно, что мишень воздействия избираема коммуникатором ситуативно и может им варьироваться в зависимости от его коммуникативных (внекоммуникативных) задач.
Полная версия научной статьи “Информационно-психологическое оружие в политическом дискурсе, как индикатор многовекторности”

Больше аналитических материалов на сайте НИИРК