Коммуникационные режимы до недавнего времени оставались на периферии научного осмысления, ибо признание глобализации, как основного тренда общественного развития, способствовало росту исследований, аргументирующих становление мирового коммуникационного и информационного порядка. Однако регулирование коммуникаций все больше происходит в рамках государственных границ. В этой связи актуализируется вопрос о степени управляемости и о субъектах управления коммуникационными режимами, так как с этим связаны вопросы стабильности, политический и информационный суверенитет страны.
С полной версией статьи можно ознакомиться на сайте журнала “Коммуникология”.
Коммуникационные режимы до недавнего времени оставались на периферии научного осмысления, ибо признание глобализации, как основного тренда общественного развития, способствовало росту исследований, аргументирующих становление мирового коммуникационного и информационного порядка. Коммуникационный режим обеспечивает и устойчивость системы коммуникаций. Он не только формирует среду, создает условия для внутренних и внешних коммуникаций, но и контролирует, использует санкции для пресечения отклонений, и наказывает за нарушение установленных норм и правил. С этих позиций важнейшей характеристикой коммуникационных режимов является их управляемость.
Проблема управляемости коммуникационных режимов практически не разработана, что подтверждается малочисленностью исследований. Обращение к проблематике управляемости в широком плане показывает, что наиболее значимые исследования управляемости предприняты в системном подходе (Анохин 1978; Акофф, Эмери 1978; Берталанфи 1969; Клир 1973). Но и в этом подходе, несмотря на достаточно длительную историю системных исследований, однозначного понимания, в чем заключается управляемость и как ее определить, все еще нет. Это весьма показательно, если проанализировать и сравнить базовые российские труды по проблеме управляемости (Рубцова 2010; Василькова 1999; Пригожин 1995). В отношении управляемости именно страновых коммуникационных режимов ситуация усугубляется еще и относительно недавним введением в научный оборот самого понятия «страновой коммуникационный режим» (Гасумянов, Комлева 2020abс; Комлева 2020, Комлева 2021) и, как следствие, малочисленностью исследований коммуникационных режимов.
Сущность управляемости страновых коммуникационных режимов
В отличие от процесса управления коммуникационными режимами, управляемость является качественной характеристикой странового коммуникационного режима, позволяющей участникам коммуникации устанавливать определённые правила и нормы коммуникации и достигать поставленных целей в согласии и взаимодействии друг с другом. Управляемость страновых коммуникационных режимов — это результат успешной реализации трех основных функций субъекта управления:
1. упорядочивание всех отношений внутри управляемой системы;
2. контроль и реализация принимаемых решений;
3. согласие участников коммуникации по поводу целей, норм, правил, ценностных конструктов коммуникационного режима.
Управляемость страновых коммуникационных режимов рассматривается нами мера контроля коммуникаций со стороны национального управляющего центра (субъектов управления, принимающих решения в отношении правил и институтов внутристрановой и внешней коммуникации) с учетом той степени самопроизвольности и независимости объектов управления, которая необходима для реализации потребности в свободном поиске информации и для сохранения системы в заданных границах для достижения согласованных целей ее существования. Иными словами, управляемость – это мера контроля, с которой согласно общество и в рамках которой общество добровольно интериоризирует и подчиняется принятым правилам, нормам, ограничениям.
Мы исходим из того, что эта мера зависит от целей и задач государства. Соответственно определить ее можно только в конкретном страновом контексте, а попытки найти идеальную типовую модель управляемости страновых коммуникационных режимов на все случаи – заведомо ложная цель.
Внутри коммуникационного режима всегда сохраняется конфликтный потенциал, так как, с одной стороны, акторам коммуникации свойственно стремление к свободе и самовыражению, с другой стороны — к солидарности и аффилиации.
Несогласие большей части общества с нормами и правилами коммуникации, степенью ограничений и контроля, целями государственной политики, приводит к социальным возмущениям и создает условия для роста неуправляемости коммуникационных режимов. Как только центр управления теряет контроль над общественными коммуникациями, возникает развилка управляемости. Часто для сохранения управляемости власть вынуждена применять санкции негативного характера и вводить новые меры запретительного и ограничивающего характера. Примером могут служить политические события в Беларуси 2020 года и законы, принятые в отношении СМИ в 2021 году. Например, запрет освещения в режиме реального времени массовых мероприятий, проводимых с нарушением законодательства; запрет на публикацию результатов соцопросов, проведенных без аккредитации организации, проводящей опрос; предоставление прокурорам областей и города Минска права на ограничение доступа к интернет ресурсам и сетевым изданиям, в которых распространяются сведения, направленные на пропаганду экстремизма; предоставление Межведомственной комиссии по безопасности в информационной сфере права принимать решения о наличии информационных сообщений, распространение которых способно нанести вред национальным интересам; право Мининформа принять решение о прекращении выпуска СМИ (если, например, владельцу сетевого издания вынесено два и более письменных предупреждений); запрет на учреждение СМИ гражданами и юридическими лицами других государств и лиц без гражданства.
Основными критериями управляемости являются: возможность бесконфликтного перевода системы из одного состояния в другое, способность институтов власти достигать контролируемых параметров коммуникационного режима, способность институтов власти использовать для регулирования коммуникационных режимов механизмы самоорганизации и саморефлексии объектов управления.
Для анализа управляемости коммуникационных режимов мы предлагаем два подхода к группировке центров управления:
- по степени их конвенциальности (конвенциальные и неконвенциальные центры управления страновыми коммуникационными режимами);
- по месту нахождения центра управления (внешние и внутренние центры управления страновыми коммуникационными режимами).
Конвенциональные центры управления – те, кто имеет право легитимно устанавливать правила коммуникации, формулировать основы государственной информационной политики, создавать институты коммуникации, контролировать выполнение правил и применять санкции за их неисполнение.
Неконвенциональные центры управления – самопровозглашенные центры принятия решений относительно норм и правил исполнения решений конвенциональных центров. Согласие общественности с неконвенциональными центрами нередко приводит к неконвенциональному поведению отдельных групп общественности.
Нахождение центра принятия решений и контроля за пределами страны рассматривается нами как особый случай управляемости, далеко не всегда порождающий неуправляемость режимов со стороны национальных центров управления. Конвенциональность/неконвенциональность и место размещения центров — официальных регуляторов лежат в основе методики разработанного нами первичного анализа страновых коммуникационных режимов.
Типы управления страновыми коммуникационными режимами
Степень конвенциональности | Конвенциональный | 1 | 2 |
Неконвенциональный | 4 | 3 | |
Внутренний | Внешний | ||
Место нахождения центра управления странового коммуникационного режима |
1 тип: конвенциональный центр управления коммуникационными режимами расположен внутри страны. Примером такого типа является коммуникационный режим Российской Федерации, в которой, несмотря на федеративную систему, центр управления коммуникационным режимом находится на федеральном уровне. Решения разрабатываются в администрации Президента России, в Совете безопасности России и в ряде «мозговых» центров. Согласование и принятие норм и правил осуществляется в Государственной Думе и в Совете Федерации. На подготовительных этапах могут привлекаться разного рода гражданские институты, например, общественные палаты и экспертные советы. Контролируется их исполнение правоохранительными органами и органами безопасности. Федеративная компонента реализуется в особенностях формирования региональных коммуникационных режимов, не противоречащих основным нормам и правилам, выработанным для всей территории Российской Федерации. Многосоставное российское общество (по составу религий, этносов, климатических условий, региональных социумов и др.) создает предпосылки для многообразия региональных коммуникационных режимов, в которых иногда проявляются неформальные регуляторы (традиции, обычаи, стереотипы) проживающего населения (например, Чеченская Республика, Республика Татарстан и др.).
2 тип: конвенциональный центр управления расположен за пределами страны. Действия такого центра управления, как правило, согласуются с действиями национального центра (государственных органов власти). Чаще всего такие практики возникают в интеграционных объединениях с наличием надгосударственных органов управления. Примером может быть Европейский Союз и сформированная внутри общего европейского коммуникационного пространства система страновых коммуникационных режимов, добровольно зависимая от общеевропейского центра управления.
3 тип: неконвенциональный центр расположен за пределами страны.
Такой тип управления коммуникационными режимами, как правило, недолговечен, так как со временем эволюционирует в сторону первого или второго типа. Примером попытки установить такой тип управления может быть Республика Беларусь, когда на короткий период времени со стороны альтернативных акторов, находящихся в Польше, были предприняты усилия перехвата контроля коммуникаций и их упорядочивания по другим нормам и правилам. Не следует отрицать, что эти нормы и правила получили одобрение и поддержку со стороны части белорусского общества (но не большинства). Однако конвенциональный центр управления активизировал все имеющиеся ресурсы для возврата к первому типу коммуникационного режима и к 2021 году путем принятия ряда нормативных правовых актов и санкций в отношении внешних альтернативных центров окончательно закрепил за собой статус единственного внутреннего центра управления коммуникационным режимом в стране. Если большая часть общества согласится с принятыми правилами и нормами, то в ближайшее время внешние альтернативные акторы управления коммуникационным режимом вряд ли будут иметь успех.
4 тип: неконвенциональный центр расположен внутри страны
Примером такого типа может быть коммуникационный режим в Исламской Республике Афганистан, где в последнее время конвенциональный центр уже не обеспечивает управляемость коммуникационного режима и устанавливается контроль коммуникаций со стороны движения Талибан.
Выделенные типы управления коммуникационными режимами не отрицают наличия переходных или смешанных типов, не отрицают наличия полутонов и «не чистых» типов управления, выявление которых возможно в ходе анализа многочисленных страновых практик.
Для последующего анализа мы предлагаем матрицу на основе связей конвенциональности и места нахождения центра управления с учетом атрибутов управляемости коммуникационных режимов (рассмотренных выше). Это позволит выявить особенности управляемости в том или ином конкретном типе управления коммуникационными режимами. Схематично связи аналитическая матрица представлена в таблице 1.
Таблица 1
Матрица анализа управляемости страновых коммуникационных режимов
Критерии управляемости КР | ТИП УПРАВЛЕНИЯ КР 1 Конвенциональный центр управления коммуникационными режимами расположен внутри страны | ТИП УПРАВЛЕНИЯ КР 2 Конвенциональный центр управления расположен за пределами страны | ТИП УПРАВЛЕНИЯ КР 3 Неконвенциональный центр расположен за пределами страны | ТИП УПРАВЛЕНИЯ КР 4 Неконвенциональный центр расположен внутри страны |
Контроль и реализация принимаемых решений | ||||
Возможность власти бесконфликтно перевести систему коммуникаций из одного состояния в другое | ||||
Консенсус — согласие участников коммуникации по поводу целей, норм, правил, ценностных конструктов, институтов коммуникационного режима и меры контроля | ||||
Способность власти использовать для регулирования коммуникационных режимов механизмы самоорганизации |
Выводы
Изучение коммуникационных режимов является новым направлением в российских и зарубежных исследованиях. Коммуникационные режимы являются сложными социально-политическими феноменами, регулирующими внутристрановые и внешние коммуникации стран на разных уровнях организации общественной системы и по разным ее направлениям.
Управляемость является важнейшей качественной характеристикой коммуникационного режима и достигается за счёт реализации, как минимум, трех функций субъекта управления: упорядочивание, контроль и реализация, согласие участников коммуникации по поводу целей, норм, правил, ценностных конструктов коммуникационного режима и инструментов его поддержания и воспроизводства. Управляемость страновых коммуникационных режимов может быть определена как мера контроля со стороны управляющего центра (субъектов управления, принимающих решения в отношении правил и институтов коммуникации) с учетом добровольного согласия объектов управления со степенью своей автономности и подчиненности. Режим воспроизводится тогда, когда общество добровольно интериоризирует и признает принятые правила, нормы, ограничении, институты и структуры.
Каждая страна формирует свой контекст, определяющий возникновение того или иного типа коммуникационного режима и понять этот режим возможно только в контексте каждой конкретной страны. Как следствие, невозможно предложить идеальную модель управляемости коммуникационных режимов для всех типов обществ и государств. В тоже время возможно описать типовую модель управления коммуникационными режимами, закономерности, логику организации, ресурсы, инструменты, технологии управления, но будет большой ошибкой навязывать «идеальный образец» управляемости.
Источники:
- Акофф Р., Эмери Ф. О целеустремленных системах. Перевод с английского. Под ред. И. А. Ушакова; пер. Р. Г. Рубальского. М.: «Советское радио». 1974. 272 с.
- Берталанфи Л. Фон. Общая теория систем: критический обзор. ‑Исследования по общей теории систем: сборник переводов. М.: Прогресс, 1969. С. 23–82.
- Василькова В. В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: Синергетика и теория социальной самоорганизации. СПб.: Лань. 1999. 478 с.
- Гасумянов В.И., Комлева В.В. Communication Regimes as a New Scientific Category (Коммуникационные режимы как новая научная категория). — Коммуникология. 2020 Т.8. №.3. С. 43–50. http://dx.doi.org/10.21453/2311–3065-2020–8‑3–43-50
- Гасумянов В.И., Комлева В.В. Коммуникационные режимы как фактор межстрановых взаимодействий: постановка проблемы. — Международная жизнь. 2020. №10, Октябрь. С. 38–49.
- Комлева В.В. Коммуникационные режимы стран «догоняющих революций»: народ как бенефициар. — Международная жизнь. 2020. №3, Март. C. 130–133.
- Комлева В.В. Страновой коммуникационный режим как социально-политический феномен // Россия и мир: научный диалог. 2021. Т.1. №1. С.13–26
- Комлева В.В. Управляемость страновых коммуникационных режимов // Коммуникология. — 2022. Том 10. — № 1. — C. 139–154. DOI 10.21453/2311–3065-2022–10‑1–139-154. https://www.communicology.ru/jour/article/view/256/259
- Рубцова М. В. 2010. Социологическая теория управляемости. СПб.: ООО «Книжный Дом». 354 с.
- Сафранчук И.А., Лукьянов Ф.А. Современный мировой порядок: адаптация акторов к структурным реалиям. — Полис. Политические исследования. 2021. № 4. С. 14–25. https://doi.org/10.17976/jpps/2021.04.03