В советском и постсоветском общественном пространстве термин «антропология» ассоциируется, прежде всего, с изучением древних предков людей, каменным веком и археологическими раскопками. Однако всё вышеперечисленное имеет прямое отношение лишь к отдельным областям антропологии: физической и биологической. На самом деле, огромная часть этой науки посвящена существованию и развитию человека не только как звена эволюции, но и как уникального существа, проживающего в культурной среде.
Именно в этом ключе понятие «наука о человеке» (ανθρωπολογία) впервые ввел древнегреческий философ Аристотель. Интересные смысловые повороты в актуализации философской антропологии или философии человека произошли в первой половине XX века. Своим развитием эта дисциплина обязана немецким мыслителям Вильгельму Дильтею и Эдмунду Гуссерлю. В современной отечественной школе философии одним из главных представителей именно философской антропологии был Сергей Хоружий, учению которого посвящена эта статья.
Хоружий предложил принципиально новый взгляд на классические научные методы. Свою новую дисциплину он назвал синергийной антропологией, взяв за основу православное представление о «синергии», то есть соединении человека с высшим началом.
Главную задачу своего метода С.С. Хоружий формулировал следующим образом: объяснить, как духовные практики, конституирующие человека, влияют на структуры социальной реальности.
Но чтобы понять довольно сложные механизмы учения российского философа, сперва я обращусь к основам социальных наук, а именно — к работам Макса Вебера.
От аскезы к материальному благополучию
Впервые попытку объяснить социально-экономические аспекты человеческой жизни через религиозное сознание предпринял Макс Вебер в своей знаменитой работе «Протестантская этика и дух капитализма» 1905 года. Обобщая, можно сказать, что немецкий социолог проводит в своем исследовании причинно-следственную связь между сферой религиозного сознания и началом капиталистических отношений в Европе. Главным практическим проявлением этого сознания в жизни европейского протестанта становится аскеза, с помощью которой верующий пытается достичь спасения души.
Вебер подчеркивает, что протестантская школа аскетизма отличалась особой рациональностью, которая служила переходным звеном от духовных установок к установкам социально-экономического поведения.
«Целью аскезы было создать условия для деятельной, осмысленной, светлой жизни; её настоятельной задачей – уничтожить непосредственное чувственное наслаждение жизнью; её главным средством – упорядочить образ жизни» (М. Вебер. Избранные произведения. М., 1990. С. 155).
С помощью такой трактовки аскезы Вебер объясняет и показывает переход от протестантизма к капитализму.
Важнейшей и универсальной для разных течений протестантизма особенностью становится «этика профессионального призвания». Мартин Лютер по-новому осмыслил немецкое слово Beruf (букв. «призвание»), термин, положивший основу этой этике. Одним из важнейших догматов протестантизма является вера в абсолютное предопределение и полную зависимость человека от Божьей благодати в вопросах спасения. Поэтому верующие в земной жизни лишены возможности покаяния и прощения, а единственным средством стать угодным Богу становится строгое выполнение мирских обязанностей, своего Beruf. Показательно, что в современном немецком языке это слово потеряло свои религиозные коннотации и стало обозначать просто профессию.
За века Реформации аскеза как духовная практика «перемещалась из монашеской кельи в профессиональную жизнь». Для европейского бюргера-протестанта усердие и успех в мирской профессии, в его призвании становится критерием религиозной избранности человека. А история подтвердила доводы Вебера о связи между духом предпринимательства и склонностью к отказу от всего приземленного. Так, именно колонии с преобладающим кальвинистским населением в Северной Америке достигали наибольшего экономического процветания.
Синергийная антропология
Свое учение С.С. Хоружий выстраивает в прямом диалоге с мыслями Вебера. В книге «Фонарь Диогена», посвященной антропологическому проекту, русский философ критикует Вебера за отсутствие универсального метода. Исследование немецкого социолога ценно как предмет для сопоставления понятий и выводов, однако сама тема связи духовного и социального требует более глубокого изучения. Хоружий считает, что его проект «синергийной антропологии» обладает понятийным аппаратом, способным на такое исследование.
Свое название антропология Хоружего получила из исихазма, православной аскетической практики, в которой «синергия» означает момент духовного слияния человека с Богом после продолжительного отшельничества и молитв. Если исключить богословские трактовки, синергия будет означать раскрытие человека некоторой духовной практике, идее, мировоззрению, определяющим сущность его жизни.
Соответственно, синергийная антропология в основе природы каждого человека (даже в светских сообществах) видит духовные практики.
«Это объясняется особым характером опыта духовной практики: данный опыт конститутивен, в нем формируется конституция человека, структуры его самости и идентичности» (См.: Фонарь Диогена. Критическая ретроспектива европейской антропологии. М., 2010. С. 714.).
Помимо вышеописанной ведущей практики в любом обществе появляются антропологические примыкающие практики. Они ориентируются на практики духовные, заимствуют и воспроизводят их задачи, цели и принципы организации существования. Когда примыкающая практика начинает не просто подражать духовной, но культивировать и творчески перерабатывать ее особенности, она становится поддерживающей. Совокупность социальных, недуховных практик будет называться примыкающим слоем, именно он, по Хоружему, может объяснить взаимодействие столь разных уровней жизни человека.
Итак, каково же конкретное наполнение этих теоретических понятий? Хоружий приводит интересный пример такого взаимовлияния духовного и социального, обращаясь к исихастской традиции на Руси. С XIV по конец XIX века проходило освоение северо-западных русских земель. В основе этого процесса были две главные силы: монастырская и народная (земледельческая и промысловая). Социальная реальность в тех условиях, соответственно, была представлена вековым взаимодействием монахов и крестьян.
В окрестностях монастырей и скитов возникали церкви и погосты, местное население с той или иной частотой приходило туда для церковной службы или духовного наставления. В ходе этого контакта крестьяне «получали не просто христианское, но в некоей мере исихастское наставничество». В свою очередь, крестьяне поддерживали материальную сторону монастыря, занимаясь торговлей, наемным трудом, расширением территорий. Здесь видна прямая параллель с колонизацией Северной Америки пуританами.
Как пишет Хоружий, и пуританство, и исихазм обнаруживают в себе энергетику «внешнего действия – импульс экспансии, распространения, как некая галактика или взрывная волна, что расширяется силой духа» (См.: Фонарь Диогена. С. 717).
Заключение
Таким образом, проект синергийной антропологии Сергея Хоружего можно отнести к важным тенденциям современной русской философии. Область трансдисциплинарных исследований, поле которой наметил ещё Макс Вебер, актуально объясняет устройство социальной жизни и природы человека с учетом особенностей русской истории. Альтернативный традиционным наукам объект исследования Хоружего – предельные проявления человека в духовной сфере – позволяет построить концепцию исторической эволюции человека и анализировать современные тренды его развития.
