Введение

Понятие идеологии, несмотря на свою недолгую концептуальную историю (чуть больше, чем два столетия), в политическом дискурсе является одним из самых часто употребляемых. В политической философии традиционно представление о существовании трех главных идеологий: консерватизма, либерализма и социализма. Либеральная и социалистическая идеологии, сложившиеся с двумя французскими революциями 1789 и 1848 годов, с течением времени претерпели сильные изменения, но при этом сохранили ту же ценностную философскую опору. Однако едва ли можно утверждать, что современный консерватор нашел бы общий язык с изначальными представителями своей идеологии, защищавшими «старый порядок» во Франции.

В связи с этим возникает проблема с определением консерватизма как идеологии. Если под идеологией понимать систему идей, выражающую интересы каких-то субъектов политики и обосновывающую право на власть некоторой абсолютной ценностью (свобода, равенство, порядок и т. д.), то можно ли назвать консерватизм идеологией? На этот вопрос пытался ответить крупный российский философ и культуролог профессор Юрий Никифорович Солонин (1941–2014). В своих исследованиях особенностей отечественного политического пространства он разработал теоретический подход к анализу консерватизма как такового. Его главным идеям в этой области будет посвящена данная статья. Но перед тем, как перейти непосредственно к воззрениям Солонина, стоит сделать абрис исторического развития консерватизма.

Чего хотят консерваторы?

В своей монографии «После либерализма» американский политолог Иммануил Валлерстайн подробно исследовал историю развития и взаимоотношений трех главных политических идеологий. Каждая из них, пишет Валлерстайн, ставит перед собой цель рассмотреть и дать оценку современной действительности. А для этого идеологиям, в том числе консерватизму, необходим общий предмет для рассмотрения. Таким предметом еще с XIX века выступает суверенитет народа.

Разница между идеологиями в отношении народного суверенитета наглядно видна в понимании того, как проявляется народная власть и кто будет субъектом, наделенным политическим правом действия. Для консерваторов таким воплощением суверенитета выступают «традиционные сообщества», древние социальные группы, такие как семья, корпоративные объединения или церковь. Во всех таких сообществах мы видим то, что Валлерстайн называет «непрерывностью», то есть сохранение традиционного образа жизни. Неясным остается только тот момент, по каким параметрам то или иное социальное объединение можно признать воплощением непрерывности, и это одна из причин различий в направлениях консерватизма.

С другой стороны от политического субъекта в лице суверенного народа стоит ключевой политический объект – государство. Именно в противостоянии общества и государства реально проявляется теоретическая основа идеологии. Валлерстайн подчеркивает двойственность в отношении всех трех идеологий по отношению к государству. Так, консерватизм идейно выступает против господства государства и его вмешательства в личную жизнь, традиционные основы семьи или религии. Тем не менее, де факто ситуация оказывается прямо противоположной: «Консерваторы всегда были готовы к упрочению государственных структур в той степени, в которой это было необходимо, чтобы сдерживать силы, выступавшие за преобразования».

Таким образом, консерватизм оказывается прежде всего идеологией реакции – он реагирует (и как правило негативно) на общественные и политические трансформации, происходящие с развитием во времени. Для защиты социальных групп, обеспечивающих непрерывность традиции, консерваторы готовы прибегать к решительному государственному вмешательству. Впрочем, такого упрощенного внешнего описания недостаточно, чтобы разрешить проблему, сформулированную во введении. Для этого необходим более глубокий, конкретный анализ разных форм консерватизма.

Онтологический подход

Именно таким поиском фундамента консерватизма занимался в своих работах Юрий Солонин. Перед отечественным мыслителем стояла задача «уяснить, при каких условиях консерватизм вдруг заявляет о себе в новых формах и когда обретает значение лидирующего фактора идейно-политической жизни той или иной нации» (Консерватизм: актуальность проблемы, 2004). Причем Солонина не устраивает обычный поверхностный ответ теории маятника, согласно которой обращение к консерватизму неизбежно происходит с исчерпанием потенциала изменений и реформ либерализма.

Солонин предлагает свой уникальный онтологический подход к анализу консерватизма, рассматривающий основные ценностные установки и нормативный регулятор общества, то есть некую абсолютную цель, санкционирующую внутреннюю политику. Так, либеральное общество основывается на господстве принципа частного над общим, свобода и отдельная личность получают особый статус существования (онтологический статус) и субстанциальное первенство. Консерватизм же исходит прежде всего из коллективных форм бытия и отдает преимущество единству над множественностью (К проблеме единства научного знания, 2000, с. 138).

Русское общество Солонин считает склонным к консерватизму в большей степени, чем европейские народы. Исторически в нашем государстве сохранились рудименты еще патриархального общества, аграрного по своему укладу и образу жизни. Прежде всего это патерналистское отношение к общественным отношениям, причем, как показывает Солонин, действующее в обоих направлениях по вертикали власти, от подчиненных к начальству и наоборот. Особое уважение к иерархии и повышенная склонность к подчинению «парализует самодеятельное начало, способность к самоорганизации в социальных порядках нижнего и среднего уровней». Прекрасным примером здесь может выступить институт армии: здесь приверженность консерватизму видна даже на уровне жаргона (фамильярное «отцы-командиры» или поговорка «инициатива наказуема»).

Государственная власть в России нередко пользовалась таким естественным консерватизмом русского общества в своих целях. Более всех традиционалистский уклад нашего народа, по мнению Солонина, принимали в расчет большевики. Руководство партии имело целью провести модернизацию страны с низким социальным и промышленным потенциалом, в условиях духовной разобщенности после войн и падения старого режима. В итоге оно «могло обратиться только к принудительным мерам, получившим в современной социальной философии обобщение в понятии “тотальной мобилизированности” общества».

Однако в то же время политика коллективизации сыграла фатальную роль для органического русского консерватизма. Движение кооперативов и артелей, основанное на самодеятельности и соревновательности, было замещено колхозами и совхозами, в которых «общественные инициативы признавались таковыми только тогда, когда они отвечали интересам высшей стратегии сакрального руководства». А сельская и городская буржуазия, исторически основной носитель ценностей умеренного консерватизма в России, была объявлена классовым врагом.

Заключение

Исследования политической философии Юрия Солонина не просто разъясняют особенности развития общественной мысли в России. Его онтологический подход раскрывает фундаментальные особенности самой первой в истории идеологии – консерватизма. Солонин смог в своих работах концептуально объединить под одним понятием современные формы традиционализма с предшествующим консервативным движением XIX и XX веков, показать их неразрывную связь.