Современный российский политический дискурс, в том числе и научный, страдает от столкновения двух противоположных поверхностных точек зрения. На одном конце ринга находятся те, кто уже двенадцатый месяц сулит крах российской экономики в результате действия антироссийских санкций, на другом – излучающие непомерный оптимизм и разделяющие различного рода идеологические догмы, заставляющие даже в серьезных научных статьях писать бытовое «прорвемся» или «желающие купить российскую нефть найдутся всегда» . И не то, чтобы оба этих взгляда не имеют под собой оснований – как раз наоборот; их проблема в первую очередь в эмоциональном окрасе, который не может не возникать из-за остроты стоящих перед нынешним поколением вопросов – понятном, но противном духу научного дискурса.
Все вышесказанное касается и вопроса энергетической политики ЕС, ее смысла, содержания, истории и перспектив. Европейскому Союзу пророчат то одну напасть, то другую, некорректно воспринимают мотивацию блока и недооценивают его готовность вести свою борьбу до конца. С началом специальной операции огромный ряд аналитиков и экспертов, мыслящих в парадигме политического реализма, задавался вопросом: разве западные страны не осознают, какие риски для них самих несет борьба с Россией? В их представлении нынешняя политика ЕС представляется им иррациональной, противоречащей их интересам, из чего иногда делается вывод о зависимости политики блока от неких внешних сил; ни с первым, ни со вторым тезисом я не согласен. Следует понимать, что энергетика всегда была и остается политизированной областью экономики, в которой акторы склонны принимать решения, не столько сулящие им экономическую выгоду, сколько дающие им возможность оказать давление и использовать созависимость государств в своих политических интересах, что можно было наблюдать, например, во время нефтяного кризиса 1973 года и наблюдается сейчас.
Никакие экономические проблемы не могут остановить взятого курса на удушение российской экономики – этого требует политическая конъюнктура и принцип, поставленный сейчас во главу угла.
Постараемся разобраться, какую трансформацию в ряде ключевых областей Европейский Союз претерпит в результате своих действий.
Отношения России и ЕС в области энергетики
Отношения ЕС и России, очевидно, в ближайшее десятилетие не вернутся на прежний уровень добрососедства и будут характеризоваться «недружественностью». Назначение санкций не столько в том, чтобы кого-либо наказать или добиться немедленного восстановления справедливости; ЕС и не стремится остановить подобным образом боевые действия на Украине. У санкций иная цель: медленно, но неотвратимо удушить подсанкционную экономику, разрушить перспективы долгосрочного развития. Все меры вводятся на законодательном уровне, и отменять их потом сложно и долго. Так что принятые сейчас решения, скорее всего, будут действовать десятилетиями.
Из всех принятых на данный момент мер наибольший интерес представляет потолок цен на нефть. Как пишет Татьяна Митрова из Фонда Карнеги, он «должен решить, казалось бы, нерешаемую задачу: сократить доходы российского бюджета (и, соответственно, способность страны финансировать военные действия), но не спровоцировать при этом взлет мировых цен на нефть из-за исчезновения с рынка одного из крупнейших экспортеров. Ведь резкое подорожание нефти вполне могло бы компенсировать России сокращение объемов экспорта» .
Эффективны ли санкции? Как прогнозирует Международное энергетическое агентство (МЭА), «в 2023 году российская нефтедобыча упадет на 1,4 млн баррелей в сутки (на 18%), но вполне вероятно, что падение окажется менее существенным — ближе к официальному прогнозу российского правительства (9%). Однако тут важнее динамика доходов. По оценкам МЭА, в марте 2022 года Россия получила около $20,8 млрд от экспорта нефти, но к октябрю эта сумма снизилась на 17%, до $17,3 млрд — и это при том, что объем экспорта немного увеличился» .
Разумеется, санкции – это обоюдоострый меч. Серьезные проблемы возникают в первую очередь для Европы: с начала специальной операции морские поставки российской нефти в регион уже упали на 1 млн баррелей в сутки, но даже после этого падения на них приходятся ощутимые 10% европейского импорта нефти (около 1,2 млн), и заменить их довольно непросто. Конечно, дополнительные объемы к середине 2023 года могут направить США и Норвегия (0,5–1 млн баррелей в сутки), а также страны Латинской Америки, однако рассчитывать на скорую помощь не приходится.
Что касается ближневосточных и африканских производителей, то их возможности нарастить добычу в краткосрочной перспективе ограничены. Кроме того, основная часть их текущего производства уже законтрактована на азиатских рынках.
Конечно, ближневосточные поставщики могли бы перенаправить часть своих поставок из Азии на открывающийся с уходом России европейский рынок, но никто из них пока не хочет терять позиции на быстро растущем, многообещающем и уже ставшем для них традиционном рынке в Азии.
Энергетическая безопасность ЕС
Среди всех стран – членов ЕС Германия и Венгрия в условиях украинского кризиса оказались в наиболее тяжелом положении. Будучи связанными тесными отношениями с Россией, этим странам оказалось сложнее всего их разорвать. Европейский Союз, однако, продемонстрировал относительную гибкость по отношению к этим двум странам, делая для них исключения и позволяя отклоняться от общего курса. Обе эти страны являются хорошим примером того, что существенная зависимость от одного поставщика энергоресурсов является слишком небезопасной и создающей проблемы в подобных экстравагантных ситуациях. Экспертами в области энергетики уже давно был сделан вывод о необходимости диверсификации и демонополизации рынков, и ЕС на протяжении последних лет ставил перед собой задачу достигнуть эти цели, и можно предположить, что в ближайшем будущем он продолжит проводить курс в этом направлении.
На повестке дня стоит вопрос, который наверняка рано или поздно поднимется в стенах Европарламента: не стала ли разобщенность энергетической политики стран-членов ЕС, их разная оценка надежности России как партнера и чрезмерное доверие к ней причиной всех нынешних проблем? Вероятно, в ближайшее десятилетие будет реанимирована идея построения Энергетического Союза ЕС, призванного углубить интеграцию и создать единую для всех политику, перенести еще больше полномочий на наднациональный уровень; возможно, что создание «картеля потребителей российских энергоресурсов» (как иногда сейчас называют страны, принявшие потолок цен на нефть) — первый шаг в этом направлении.
Переход от традиционных энергоресурсов к зеленой энергетике
Можно выделить две группы тенденций, обусловливающих ситуацию на энергетических рынках: краткосрочные, связанные с геополитикой и санкционными мерами против России, и долгосрочные, которые в значительной степени определяются четвертым энергетическим переходом.
Долгосрочные тенденции, на взгляд автора, несмотря на обострение противоречий, прежде всего на европейском рынке, сохранятся, и перспектива постепенного сокращения потребления нефти к середине века будет реализована. По данными ежегодного отчета Бритиш Петролеум за 2022 год по ситуации в мировой энергетике можно заключить, что общемировой тенденцией последнего десятилетия является сокращение доли потребляемой нефти (2,41%), угля (3,56%) и атомной энергии (0,49%) в структуре первичной энергии в мировом балансе, а также прирост долей всех остальных источников . При этом самый значительный прирост – 4,38% – наблюдался со стороны возобновляемой энергии. В силу высокой неопределенности развития ситуации, более проблематичным видится наращивание в ближайшей перспективе зеленой энергетики, что было задачей ЕС последнего десятилетия. Если же рассматривать краткосрочные тенденции, то очевидно, что дефицит энергоресурсов на европейском рынке, связанный с введенными против России санкциями, поменял энергобаланс, заставив европейцев вернуться к использованию угля и других недавно «отвергаемых» ресурсов.
Заключение
По итогу можно отметить, что в ближайшее десятилетие ЕС очевидно ожидает период турбулентности и больших вызовов. Во-первых, ему необходимо найти новых поставщиков традиционных энергоресурсов и при этом не оказаться в зависимости от них, добиться диверсификации поставщиков услуг. Во-вторых, перед ним стоит задача выработки единой для всего блока политики в области энергетики. В‑третьих, он не может не игнорировать украинскую проблему, что, вероятнее всего, будет толкать его на не самые разумные в обычных условиях решения в области энергетики, одним из которых может стать опора на развитие возобновляемых источников энергии. Если в ближайшее десятилетие украинская проблема по-прежнему будет оставаться актуальной, что Россия, что ЕС, скорее всего, полностью завершат переориентацию на иные рынки и разорвут существующие связи, что негативно скажется на общей безопасности в регионе: государства, совершенно независимые друг от друга, более склонны к конфликтам, что безусловно скажется на энергетических рынках.
На сайте НИИРК опубликована аналитическая статья стажера Института Виктора Горелышева. Мнение автора может не совпадать с позицией Института.
Список источников и литературы:
- Голубчик А.М., Пак Е.В. Российский экспорт нефти и «ценовой потолок»: адаптация возможна // Российский внешнеэкономический вестник. – 2023. – №1. – С. 56–63.
- Зотиков Н.З. Нефтегазовые доходы федерального бюджета в условиях западных санкций // Вестник СурГУ. – 2022. – №4 (38). – С. 27–35.
- Корниенко Е.В., Сечкин А.В. Санкционная политика США и ЕС в отношении России // Вестник ТИУиЭ. 2022. №2 (36). – С. 15–17.
- Славецкая Н.С., Миэринь Л.А. Ценовой потолок как метод санкционного давления на российский нефтяной экспорт // Известия СПбГЭУ. – 2022. – №5–2 (137). – С. 21–27.
- Тимофеев П.П. Энергетическая политика Франции при Э. Макроне: императивы и вызовы // Научно-аналитический вестник Института Европы РАН. – 2022. – №6. – С. 117–134.
- Ушкалова Д.И. Антироссийские санкции и экспорт России в 2022 г.: риски и перспективы // Вестник Института экономики Российской академии наук. – 2022. – №6. – С. 34–51.
- Потолок цен на нефть. Как он скажется на России и мировом рынке [Электронный ресурс] URL: https://carnegieendowment.org/politika/88612
