АННОТАЦИЯ
Одним из наиболее амбивалентных и сложных понятий в мировой политике является сила, которая по своей природе неосязаема. Существуют различные подходы и трактовки силы. В данном материале представлена авторская иерархия видов силы. Она включает в себя четыре основных типа: структурную силу, комплексную взаимозависимость, «жесткую» и «мягкую силу».

По каждому из показателей представлены основные методологические вызовы и перспективы операционализации (в том числе количественной оценки) указанных индикаторов. Показано, что граница между различными видами силы носит условный характер. Соотношение между применением той или иной силы определяется национальной стратегической культурой. На примере глобальной конкуренции между США и КНР показаны особенности стратегий двух стран по проецированию своей силы.

ВВЕДЕНИЕ

В контексте современных международных процессов проблематика силы носит не только теоретический, но и стратегически значимый практический характер. Особое внимание акцентируется на видах, взаимосвязях и оценке разных видов силы. Мы исходим из того, что сила – это неосязаемое и очень непростое для прикладной, а тем более количественной оценки понятие, хотя его разработка давно ведется в науке о международных отношениях, в том числе в западной. Используемый в англоязычных исследованиях термин «power» переводится на русский язык по-разному – это и «сила», и «мощь», и «потенциал». Ранее автором статьи рассматривалась
проблематика баланса сил [6] и соотношение сил крупных мировых держав. В данной статье акцентируется внимание на типологии сил, их содержательном наполнении и оценке.

Полная версия научной статьи «Основные виды силы на международной арене: структурная, сила взаимозависимости, «жесткая» и «мягкая»

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ

Рассмотрим детальнее четыре основных вида силы (упоминаются в порядке, соответствующем авторскому пониманию их влиятельности): структурную, силу взаимозависимости, «жесткую» и «мягкую».

Структурная сила предполагает возможность создавать свои правила, по которым действуют другие участники. Т.е. сильный создает свои правила, слабый вынужден подчиняться и играть по данным правилам. На определенном этапе накопления количественного потенциала сильная держава заинтересована в том, чтобы зафиксировать статус-кво, усложнить другим претендентам путь, который она только что проделала. Она создает правила в своих интересах. Соответственно, на смену силового инструментария приходит нормативный. 

Последний раз такое полномасштабное «обновление правил» было после Второй мировой войны, когда на пике относительного могущества США (свыше 35% мирового потенциала по CINC1) была сформирована система институтов ООН. Как правило, «перезагрузка» системы международных отношений происходит именно после глобальных потрясений, когда предыдущие договоренности «обнуляются». Так, Ялтинско-Потсдамская система создана после Второй мировой войны, Версальско-Вашингтонская – после Первой мировой, Венская – после наполеоновских войн. В настоящий момент мир снова находится на пороге такой «перезагрузки»…

И хотя роль СССР в ООН изначально была значимой (постоянное место в Совете безопасности, значительное влияние в ключевых органах, Украина и Беларусь в качестве отдельных членов и т.д.), в 1990‑е гг. произошла эрозия данного института, и он стал куда более западноцентричным. В секретариате на руководящих должностях до 75% должностей стали занимать представители стран «коллективного Запада».

Помимо системы ООН США в конце 1940‑х – начале 1950‑х гг. заложили «матрицу» своей структурной силы, которую неплохо концептуализирует основоположница школы международной политической экономии британка С.Стрэндж. <…>

Сила взаимозависимости имеет отношение в первую очередь к торгово-экономической
и инвестиционной сфере и в последние годы получила широкое развитие в КНР. В последние годы студенты российских гуманитарных вузов впитали как догму примерно такую трактовку концепции взаимозависимости: «страны не воюют, когда они торгуют». Мягко говоря, она не совсем верная, однако мало кто готов читать в оригинале классическую монографию Р.Кохейна и Дж.Ная на данную тему, которая, будучи опубликованной в 1977 г., была переиздана в 1989, 2000, 2011 гг., и делать последующий критический анализ. <…>

«Мягкая сила»

Российский эксперт А.В.Фененко неплохо деконструирует «мягкую силу», отмечая, что русские офицеры в 1812 г. любили французскую культуру, говорили между собой на французском языке, но это не мешало им воевать с французами, которые в итоге были разгромлены. Одни из самых непримиримых противников КНР в США блестяще знают китайскую культуру и язык, многие обучались в Институтах Конфуция. Аналогично некоторые «архитекторы» санкционной политики США любят русскую литературу, отдают своих детей на курсы русского языка, но это не мешает им разрабатывать наиболее изощренные и эффективные санкции против РФ. Система гуманитарного влияния «коллективного Запада» жестко структурирована под реализацию его задач и поддержание «порядка, основанного на правилах».

Для корректировки мягкосиловых стратегий стран «Глобального Запада» по продвижению либеральных ценностей выстроена целая индустрия «индексов “мягкой силы”», отражающих структурную силу Запада в данной сфере. Естественно, что позиция РФ и других незападных стран, подрывающих «порядок, основанный на правилах», в этих индексах оставляет желать лучшего. О реальных замерах популярности стран мира среди населения в таких индексах речи не идет.

Стратегическая культура: соотношения между видами силы

Соотношение между различными видами силы определяется стратегической культурой, свойственной для той или иной страны. Так, США предпочитают активно задействовать силовой фактор, имея по всему миру сотни военных баз. Соответственно, американский военный экспедиционный потенциал развит в наибольшей степени Напротив, КНР имеют лишь одну зарубежную базу (в Джибути), но куда более проработанные и многочисленные (более 200 со 150 странами) соглашения о торгово-экономическом и инвестиционном сотрудничестве, в том числе в контексте реализации инициативы «Один пояс – один путь». Т.е. китайцы рассматривают экономический инструментарий в качестве приоритетного по сравнению с военным для наращивания своей мощи, хотя и активно развивают военный потенциал. В определенной степени наблюдаются некоторые аналогии со стратегией Византийской империи, хотя любые исторические аналогии грешат неточностями.

Как таковая четкая граница между различными видами силы отсутствует, формируя континуум. Например, наука может использоваться как элемент «мягкой силы», но в то же время ограничения доступа к современным технологиям – это мощный рычаг в контексте взаимозависимости.

Больше аналитических материалов на сайте НИИРК
Новости НИИРК в Телеграме